Размер шрифта:
Цвета сайта
Изображения
 

ЮЛИЯ САМОЙЛОВА: «В МОЕЙ ЖИЗНИ ЕСТЬ ГЛАВНОЕ – ПЕСНЯ И ЖЕЛАНИЕ ЗАНИМАТЬСЯ ЛЮБИМЫМ ДЕЛОМ»

«Красивая!», – воскликнула Алла Пугачева, впервые увидев Юлию Самойлову на отборочном туре телешоу «Фактор А». А после прослушивания Примадонна и все, кто входил в жюри, поняли: 23-летняя девушка приятной внешности наделена еще и незаурядным талантом. Это телешоу, а также участие Юлии в торжественной церемонии открытия Паралимпийских игр в Сочи в 2014 году, где она исполнила музыкальную композицию, сделали «звездочку» из небольшого города Ухты Республики Коми звездой всероссийского масштаба. Летом прошлого года мне довелось вместе с Юлей работать в жюри на открытом межрегиональном конкурсе бардовской песни среди людей с инвалидностью, который проходил в Сыктывкаре. Там и состоялась наша беседа.
Юлия Самойлова:  «В моей жизни есть главное – песня и желание заниматься любимым делом»
– Тяга к песне, видимо, проявилась у Вас совсем рано?

– Моя мама, когда я была маленькой, хотела, чтобы я непременно пела. Сама она в школьные годы солировала в хоре. Но ей родители сказали – будешь бухгалтером, а не певицей! И тем самым, я считаю, поломали ее судьбу. А в меня мама всегда верила и даже говорила: «Ты у меня когда-нибудь споешь с Пугачевой и Киркоровым!». Я рано начала разговаривать, в три годика все слова четко выговаривала. В этом же возрасте мама стала учить меня пению. Причем, детские песни мне не нравились, и исполняла я те, что слышала по радио или телевидению. Помню, был новогодний утренник в детском саду. Меня почему-то нарядили в костюм мухомора: шляпа, кружевные шорты. И мне он страшно не нравился – все девочки в платьицах снежинок, фей, снегурочки, а я вдруг мухомор! А когда подошла моя очередь спеть Деду Морозу песенку, я затянула: «Не плачь, еще одна осталась ночь у нас с тобой!». Дед Мороз чуть со стула не свалился от такого репертуара, но растрогался и подарил мне самую большую куклу.
Так что детский мой репертуар в основном включал песни Татьяны Булановой и Аллы Пугачевой. Все время напевала «Прости, поверь, и я тебе открою дверь». С 13-летнего возраста стала подбирать себе более разнообразный музыкальный материал. А вот на сцену вышла даже чуть раньше.
– Расскажите, как это было?
– Мне исполнилось 11 лет, учителя говорили – Юля, ты хорошо поешь, пора тебе на сцену. И я стала выступать на школьных дискотеках, праздниках. Все восхищались: «Ты станешь настоящей певицей!». На тот момент я уже записи стала делать любительские и дарить всем, кому нравилось мое творчество. Дедушка купил музыкальный центр, микрофон. С помощью этой незамысловатой аппаратуры я напевала на компакт-кассеты целые альбомы. Однажды на благотворительном концерте в Ухте спела «Самолет» Валерии и «Маленькую страну» Наташи Королевой. Ко мне подошли организаторы: «Где училась пению?». Призналась, что дома, с мамой. С их легкой руки я стала заниматься с педагогом по вокалу в ухтинском Доме пионеров. И в репертуаре стали появляться не только попсовые песни, но и авторские, и даже рок. Стала ездить на различные песенные конкурсы – обычные, а не специализированные – для людей с ограниченными возможностями. Вообще считаю, что людям с инвалидностью нужно адаптироваться в нормальной жизненной среде и по возможности жить как все. 
– Какой конкурс того времени запомнился больше всего?
– В 2005 году в Екатеринбурге походил всероссийский конкурс эстрадной песни, я там заняла 2-е место. В жюри был известный поэт-песенник Александр Шаганов, он подошел ко мне: «Молодец, классно поешь! Но, понимаешь, на нынешней эстраде превалируют «стрелки-белки-карамельки». И все же, думаю, когда-нибудь тебя признают. Ты не бросай занятия музыкой!». И что вы думаете я сделала после этого напутствия? Создала группу «Терра Нова» и стала петь жесткий рок! У меня был черный цвет волос и белая челка – вся такая неформальная! Многим людям нравилось это направление. Песни, кстати, мы с ребятами сами писали. В клубах, барах пели. Этот период длился где-то три года. А потом…
– Что потом? 
– Группа наша распалась. А желание выступать в барах-ресторанах осталось, все-таки это какой-никакой приработок. Договорилась с одной хозяйкой увеселительного заведения выступать у нее перед посетителями, платила она мне 500 рублей за вечер. В ресторан приходили вахтовики, захаживали и авторитеты. Я там пела все подряд, включая шансон. Выступления порой длились до 2–3 часов ночи. Люди стали активно посещать этот ресторан, проводить корпоративы, все говорили: «Там девушка здорово поет!». Частенько уезжала домой ночью с подарками и цветами. И, видимо, такое внимание ко мне стало хозяйке заведения поперек горла. Начала придираться по пустякам. Как-то я приехала во всем светлом: джинсы, кеды. Она мне: «Почему так оделась? Пойми – ты ведь на коляске, и не надо тебе выделяться!». А люди были довольны моим сценическим образом. Как-то с одной юбиляршей договорились провести торжество, условились, что за ведение вечера, поздравления и пение она заплатит в кассу ресторана 6 тысяч рублей, потом часть из этой суммы выдадут мне. Тут же звонит директриса: «Почему без меня назначаешь цену?». Претензия для руководителя коммерческого заведения, который, казалось бы, должен только радоваться доходу, очень странная: «Это слишком дорого для тебя. Ты вообще должна быть мне благодарна, в другом месте тебя бы на порог не пустили!». После таких слов я бесповоротно решила: увольняюсь! Сказала хозяйке, что завтра папа и мой друг Алексей приедут за аппаратурой (пользовалась своей). Приезжают наутро мои мужчины за колонками, пультом, микрофонами, а их и след простыл. Пришлось судиться. Чего только в этот момент мне не ставили в вину – за аренду зала, когда пела, не платила, налоговые отчисления не делала. Но в прокуратуре оказались люди понимающие, аппаратуру я свою отсудила. Было мне в то время 20 лет.
– После этого скандала долго приходила в себя?
– Признаться, довольно долго не пела. Мы с Алексеем открыли рекламную фирму, ролики записывали, я их озвучивала. Но потом все-таки поняла, что этого мне мало! Познакомилась с новым директором ухтинского Дворца культуры. Прежний руководитель меня не признавал, на концерты не приглашал: «Зачем это еще? Чтобы люди плакали?». А новый сразу окрылил одной лишь фразой: «Где же вы раньше-то были!». Мы там красиво ставили песни, с хореографическим коллективом. Хорошей оказалась школой работа той поры.
Юлия Самойлова и Владимир Гаранин с участниками межрегионального конкурса бардовской песни ВОИ в СыктывкареЮлия Самойлова и Владимир Гаранин с участниками межрегионального конкурса бардовской песни ВОИ в Сыктывкаре

– И это, конечно, было очень кстати накануне конкурса, который сделал Вас знаменитой. Как Вы вообще рискнули поехать в Москву и предстать перед корифеями эстрадной сцены?
– Честно говоря, вначале я хотела попасть на телеконкурс «Голос». Но там моя анкета попросту затерялась. Сижу с друзьями, день рождения отмечаю, рассуждаем о «Факторе А». Кто-то говорит: «Туда идет тот, кто петь не умеет!». Другой: «Да там все куплено!». Как раз приближался второй сезон телешоу. А я гадаю: ехать – не ехать? И вдруг решаюсь: «Леша – летим!». Через интернет забронировали авиабилеты, но улететь из Ухты не успели. Взяли такси от Ухты до Сыктывкара. И вот после бессонной ночи в 7 утра я в аэропорту Москвы. Приехали в Останкино. Три с половиной тысячи претендентов на участие в телешоу. Долгие томительные часы ожидания – не отдохнуть толком, не распеться. Отборочные фильтры проводили педагоги из Гнесинки. Спела акапельно один куплет «Молитвы». Преподаватель сказала – все нормально, ритм держишь, голос неплохой. На следующий этап не надо – сразу на сцену. И намекнула – пропускаю по морально-этическим соображениям. Похвалила и напомнила про инвалидность! И вот тот самый эпизод, когда я пою «Молитву», а зал встает. Пугачева, Лолита, Емельянов, Николаев… Незабываемая минута! С Аллой Пугачевой я общалась очень тепло и доверительно – складывалось ощущение, будто знала ее всю жизнь.
– И что – она все время, весь проект по головке гладила? 
– Всякое бывало. Как-то надо было выходить на эфирную запись, а мне модельер сшил сценический костюм из блестящей скользкой материи, в котором я все время опасалась, как бы не соскользнуть, не выпасть из коляски. И фасон платья сильно раздражал – пышные плечи выше моей прически… Пока привыкала к «обновке», гримеры-визажисты красили волосы, наводили макияж. В общем, припозднилась я. А Алла Борисовна волнуется – когда же Юля спустится на сцену? Ей говорят – вот-вот, уже скоро. Она не выдержала, сама поднялась на третий этаж, где гримерки, заходит в дверь и громоподобным голосом – аж все вокруг по углам разбежались! – вопрошает: «Где она, а?! Что – зазвездилась?!». Потом поняла, в чем дело, – сменила гнев на милость... 
– В итоге она Вам «Золотую звезду Аллы» присудила, не каждому достается такая награда. Что было дальше, как на Паралимпиаду удалось попасть?
– Еще на «Факторе А» директор «Русского радио» Роман Емельянов напророчил – хорошо бы тебе в Сочи спеть. И мне позвонили из Паралимпийского комитета России. Хотели сначала, чтоб я с оперной певицей выступила, потом концепцию поменяли, в итоге фонограмму мне показали за два дня до открытия Игр. Когда я исполняла песню на многотысячном стадионе, чувствовала себя частью большого организма, даже слезы наворачивались.
Многие спрашивают – как изменилась моя жизнь после выступления на Паралимпиаде, дескать, властные структуры, наверное, теперь помогают? Действительно, в тот вечер после открытия ко мне подходили известные и значимые политики, протягивали свои визитки: «Обращайтесь по любому вопросу – поможем». Вскоре помощь потребовалась – не мне, моему другу, у которого тоже проблемы со здоровьем. Произошла трагедия: сгорел его дом, погибли все родственники. Нужно было помочь с жильем, восстановить документы. Вспомнила про визитки, набрала номера «нужных» людей и услышала в ответ сплошные отговорки. Вот такие дела с помощью…
– Если посмотреть со стороны, Ваша творческая судьба складывается неплохо – живете в Москве, в прессе о Вас пишут, выступаете в сборных концертах со звездами российской эстрады. Или это только на первый взгляд кажется, что все гладко?
– Как сказать… Со мной работает продюсер, который находит площадки для выступлений, раза четыре в месяц участвую в концертах, заработанных денег хватает на съём жилья в столице и на самое необходимое. А хорошо бы и альбом записать, клип запоминающийся снять и запустить его на музыкальном телеканале. Неплохо бы и песню в ротацию дать какому-нибудь известному радио. Но вот на том же «Русском радио» 150 эфиров стоит 100 тысяч евро! Баснословные для меня деньги... Так что в моей сценической жизни не так все просто. Но в ней есть главное – песня и желание заниматься любимым делом.
– Скажите, что для вас песня?
– Важно, чтобы в ней была душа. Вот, скажем, Булат Окуджава и не певец вовсе, но песни его за душу берут. Песня держится на трех китах: музыка, слова, исполнение. И главное, на мой взгляд, исполнение, в нем должны присутствовать душевность, искренность. И еще: певец должен в песне рассказать свою историю. Если слушатель поверит ему, то примет песню всей душой.

Беседовал
Владимир ГАРАНИН

Казань

31 марта 2015