Художница из Чечни с ДЦП заряжает мир добром
Работы чеченской художницы Асет Чамаевой не раз получали признание и самые высокие отзывы не только в России, но и за рубежом. Она состоит в Союзе художников России, ассоциации изобразительных искусств ЮНЕСКО, является лауреатом международных премий. За её плечами десятки выставок и конкурсов, в том числе в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже.
Асет 32 года, она начала рисовать в 2007 году. Со стороны ее жизнь кажется радужной и весёлой, но она прошла тяжелый путь. В трехлетнем возрасте девочка заболела полиомиелитом, врачи установили диагноз ДЦП. Как отмечает сама художница, от участи прикованного к креслу инвалида её спасла любовь к творчеству. Тяжёлая болезнь не озлобила Асет, она не замкнулась - напротив, научилась не только заново ходить, рисовать, но и извлекла из своей жизни главный урок - нужно всегда следовать своему предназначению и заряжать мир добром.
Корреспондент "Кавказ.Реалии" поговорил с Асет о её творчестве, болезни и планах на будущее.
- В какой момент вы начали рисовать? Когда появилось желание взять кисть в руки?
- Так получилось, что всё вокруг меня подталкивало к этому. Родные, близкие и даже воспитатели дарили карандаши, альбомы, фломастеры вместо кукол и игрушек. Сколько я себя помню, почти всё детство я провела в больницах, санаториях на реабилитации. Родители надеялись на чудо и объездили всю Россию в поисках лечения.
И чудо случилось - я встала с инвалидного кресла и научилась передвигаться с помощью костылей. Правда, помогло не лечение, а моё нежелание быть прикованной к креслу.
Мама говорит, что я никогда ни на что не жаловалась, всё старалась делать самостоятельно. Эта привычка с детства закрепилась за мной, я и сейчас не умею ныть, жаловаться на болезнь, делиться тяжёлыми воспоминаниями - у меня нет на это времени. Зато есть неуёмное желание узнавать всё больше, расширять границы своих горизонтов, расти профессионально и делиться знаниями с теми, кому это необходимо.
Рисование стало отдушиной не только в период болезни, но и в военные годы. Увлечение переросло в нечто большее, чем просто хобби, и я решила научиться рисовать профессионально. Тогда я приняла решение поступить в единственный ВУЗ в ЧР на художественно-графический факультет, но у меня тогда запросили такую сумму, что мечта учиться так и осталась мечтой.
Правда, я об этом уже не жалею.
- Вы называете своим учителем художника Саид-Эми Эльмирзаева (С.-Э. Эльмирзаев - выпускник Краснодарского художественного училища, член союза художников, мастер настенной росписи, мозаичных панно, литографии и гравюре – ред.). Как вы встретились и почему именно он стал вашим наставником?
- Нашему знакомству предшествовала странная предыстория. За год до встречи один из знакомых увидел мои рисунки и попросил их на конкурс для одной организации. Через некоторое время представитель той самой организации (я уже не помню название) позвонил мне и сообщил, что я заняла первое место, а некий французский фонд приглашает меня на учёбу и лечение во Франции. Я была счастлива, для меня это был билет в будущее, однако спустя какое-то время этот же человек мне позвонил снова и сказал, что произошла ошибка, а первое место заняла якобы другая участница по имени Асет.
Асет Чамаева, "Тернистый путь"
Это были военные годы, и всё очень плохо обстояло со связью, поэтому не было возможности проверить что-либо. Я так расстроилась, что собрала все свои рисунки, краски, кисти и сожгла. Не рисовала ровно год, а из всех работ у меня сохранился единственный рисунок на духовную тему - он был мне очень дорог.
Спустя год в моём доме вновь раздался звонок от того же представителя организации. Он очень удивился, что я дома и до сих пор не во Франции, а в ходе разговора предложил познакомить меня с Саид-Эми Эльмирзаевым. История с моей "победой" на конкурсе так и осталась для меня покрытой тайной, а встреча с учителем стала решающей в жизни. Я пришла к нему с единственным рисунком, что у меня остался, и первое, о чём он у меня спросил - как давно я не рисовала. Когда я ответила, что год не брала кисти в руки, Саид-Эми стал ругаться. Так я стала подмастерьем, а он - моим наставником в мире искусства и по жизни.
Я не верила, что в 22 года можно стать профессиональным художником, всегда считала, что любым видом искусства, как и в спорте, нужно начинать заниматься с малых лет. Но учитель считал по-другому. Иногда кажется, что только его вера и упорный труд сделали из меня настоящего художника
Через два года после того, как я пришла к Саид-Эмину, меня приняли в члены Союза художников России. Столько ежедневных напряжённых часов у мольберта, слёзы, дрожь в руках и ноги, которые отказывались меня нести - сейчас вспоминаю и даже не верится.
- Вы помогаете детям с различными заболеваниями, участвуете в общественных проектах, преподаёте. Как удаётся всё совмещать?
- В 2013 году я устроилась в дистанционную школу для детей-инвалидов. Работала учителем рисования в дополнительном отделе, рисовала с детками и выставляла их работы в музеях и на различных конкурсах. Детям очень нравилось, и даже после того, как я уволилась, некоторые из них продолжали приходить ко мне в мастерскую и учиться.
В более крупных общественных проектах стала участвовать, когда открыли творческую студию. Тогда мы совместно с общественными организациями и волонтёрами собирали новогодние подарки, потом стали устраивать праздники для детей. Теперь проводим творческие мастер-классы, выезжая к ним в интернаты, в реабилитационные центры или приглашаем их в студию, вывозим в горы, на природу. Бывает приятно, когда их родители пишут слова благодарности и рассказывают о положительных эмоциях своих детей.
Но я не считаю, что делаю что-то сверхъестественное: я одна из них, я такая же, как и они, и делюсь с ними тем, чему меня научила моя семья и наставник.
В соцсетях делюсь информацией чтобы привлечь внимание к проблеме детей-инвалидов, чтобы общество перестало выделять нас и наконец поняли, что мы такие же, как и все дети, просто в силу физических ограничений мы не можем выходить гулять, играть и вести такой же образ жизни, как и все вокруг.
- Насколько жители Чечни интересуются живописью? Бывают ли выставки?
- В Чечне, конечно, бывают выставки, но я не скажу, что настоящему художнику это как-то помогает в развитии его творчества. Это скорее возможность для жителей города развеяться, что-то новое для себя узнать. Интерес жителей республики к живописи очень поверхностный, мы, к сожалению, пока далеки от понимания искусства в полном смысле этого слова. Наверное, это связано с двумя прошедшими войнами: людям пока не до этого, другими проблемами озабочены.
- Вам удаётся следить за тем, что сейчас происходит в мире искусства?
- Я стараюсь, насколько это возможно сделать через интернет. Сейчас нет застоя в искусстве: критики ждут от художников сложных концептуальных идей, а те, в свою очередь, хотят рисовать портреты друзей и соседей. Нет рамок, нет условностей, но иногда складывается ощущение, что в погоне за сложными идеями художники иногда доходят до абсурда.
Возможно, мне просто так кажется, так как я не сторонник концептуального искусства, - для меня оно слишком сухое. Хотя бывает, что нравится лаконичная подача мысли некоторых художников. Это современный язык, который мне не совсем понятен в силу моей тяги к классике или, наверное, ещё и потому, что я не вижу их работы своими глазами, а интернет не может передать всю энергетику, вложенную автором в своё творение. А это немаловажный фактор.
- Асет, кто ваш любимый художник? Чьи работы вызывают у вас восторг?
- Восхищаюсь работами классиков, само собой, как бы банально это ни звучало. Но есть и любимцы нашего времени - живописец Михаил Сатаров, акварелист Сергей Андрияка, портретист Александр Шилов. Из соотечественников очень нравятся работы Рустама Яхиханова, особенно впечатляет серия работ "Перекрестки памяти", а также художник-экспрессионист Замир Юшаев. Есть еще пара зарубежных художников-акварелистов - это Аллан Ли, который написал серию работ-раскадровку к трилогии "Властелин колец" и Стив Хэнкс.
Всегда стараюсь равняться на этих художников, особенно акварелистов, потому что акварель я люблю больше всего.
- Бывает ли у вас мистическое чувство, что вас ведёт сама кисть?
- Мистическое чувство возникает, когда я пишу работы не для кого-то, а ради искусства. Тогда я ухожу в себя и полностью растворяюсь в работе.
В быстро меняющемся современном мире люди хотят получить всё и сразу. В мире высокого искусства желания рисовать недостаточно, при наличии таланта еще требуется немалая толика терпения, усердия и трудолюбия.
Нужно уметь переносить фокус внимания с окружающего тебя мира внутрь самого себя, чтобы понять, что ты хочешь показать, вытащить на свет из недр своей души. Нужна концентрация чувств, ощущений, когда ты начинаешь жить внутри своей работы.
Асет Чамаева, "За мечтой"
- Асет, какие планы на будущее?
- Планов, конечно, много. Пока не знаю, насколько и на что хватит моих душевных и физических ресурсов. С одной стороны, очень хочется замкнуться на своём творчестве и работать не останавливаясь. С другой стороны, всё больше и больше затягивает общественная деятельность и есть обязательства перед людьми, от которых просто не отмахнёшься. Однако моя главная цель - это оставить хоть какой-то значимый след после себя в истории моего народа, пусть даже не при жизни.
Неделю назад я была в горах и, как всегда, работала. В какой-то момент возле меня остановились проезжающие, и мы разговорились о живописи, картинах. Плавно разговор сместился на более материальные вопросы, а именно, какой доход приносит мне моё творчество.
Асет Чамаева "За мечтой"
Я никогда об этом не задумывалась до этой встречи, да и собеседник наверняка не поверил бы, скажи я ему, что никакой материальной выгоды от рисования гор не получаю - если не считать каких-то редких заказов. Я, наверное, из тех редких людей, кому повезло заниматься, тем к чему лежит твоя душа.
Зара Муртазалиева
